Как на рынок влияет ограничение вывоза подсолнечника, действительно ли его производство может сократиться на этом фоне, и почему наличие МЭЗа в регионе надежнее открытия внешних продаж
В агробизнесе развернулась бурная дискуссия относительно принятых мер по ограничению экспорта подсолнечника. Одни эксперты полагают, что такое решение — попытка забрать маржу у фермеров и лишить их возможности полноценного заработка, другие настаивают, что такие меры приведут к сокращению посевов этой агрокультуры. И многие из них единодушно высказывают мнение, что государству правильнее самоустраниться и оставить решение вопроса свободному рынку. Предлагаю посмотреть на ситуацию комплексно и оценить всю модель продвижения АПК на внутреннем и международном рынках, а не на отдельном направлении.
Роль государства: пассивный или активный участник?
Сегодня мы вынуждены работать в новых реалиях волатильности рынков в условиях пандемии и непрекращающихся «торговых войн». Долгосрочная стратегия на государственном уровне и защита национальных интересов — это обязательное условие выживания при текущей мировой конъюнктуре. Любое государство просто обязано иметь активную позицию и поддерживать собственных производителей: как аграриев, так и переработчиков. Россия здесь не исключение.
Показательный пример — регуляторная политика Турции, кстати, нашего конкурента на экспортных рынках масла в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В Турции действует заградительная пошлина на сырое подсолнечные масло — 36%, на рафинированное дезодорированное — 67,5%. При этом на подсолнечник там очень гибкая шкала — в течение года может варьироваться от 7% до 26%. Власти Турции всегда сохраняют спред, стимулирующий ввоз сырья и делающий неэффективными поставки в страну готовой продукции, поскольку своего сырья тотально не хватает. Китай, в свою очередь, регулирует рынок не только пошлинами, но и жесткой сертификацией. И текущая ситуация с крупнейшими канадскими поставщиками рапса, которым закрыли китайский рынок, убедительное тому подтверждение. Если агрокультуры будут стихийно вывозиться за рубеж, то мы откатимся на 30 лет назад и можем получить проблему нехватки сырья.
Пошлина демотивирует выращивать подсолнечник?
История развития отрасли говорит ровно об обратном. 20%-ная пошлина на вывоз подсолнечника существовала с 1999-го по 2013-й годы. Затем последовало поэтапное снижение, а к 2019 году ставка достигла 6,5% — уровня, с которого подсолнечник уже выгодно вывозить. На этом временном отрезке отрасль развивалась следующим образом: валовой сбор подсолнечника в 1999 году составил 4 млн т, перерабатывающие мощности были на уровне 3,9 млн т, из которых половина осталась со времен СССР и требовала срочного обновления. Экспорта тогда фактически не было — масла отгрузили всего 31 тыс. т. В 2013 году, когда начался процесс постепенного снижения пошлины, валовой сбор достиг уже 10 млн т, перерабатывающих мощностей построено на 14 млн т, на экспорт уходит 1,35 млн т масла наливом и в бутылках. В 2019-м мощности увеличились до 20 млн т, урожай — до 15,4 млн т. Экспорт масла составил 3 млн т, из которых 2,5 млн т наливом, 0,5 млн т фасовкой. Итого: урожай вырос в четыре раза, мощности по переработке — в пять раз, экспорт подсолнечного масла фактически с нуля вышел на одни из лидирующих позиций на мировом рынке.
Таким образом, период заградительных пошлин не только не отбил желания аграриев развивать производство подсолнечника, но и создал условия, которые привели к четырехкратному увеличению урожая.
На кого ориентироваться: экспортера-трейдера или переработчика с заводом в регионе?
Интерес аграриев к масличным формирует не политика открытых экспортных рынков, а сильная внутренняя переработка. Посмотрите, как менялся спрос у фермеров на сою в Черноземье: агрокультуру в этом макрорегионе начали массово выращивать после того, как «Эфко» построила там завод. И сегодня сельхозпроизводители центральной России делают ставку именно на сою. Когда «Солнечные продукты» начали реконструировать Аткарский МЭЗ, в Саратовской области выращивалось 200 тыс. т подсолнечника. И растениеводство было, скорее, образом жизни, а не бизнесом. Не зарабатывал почти никто. Сегодня в Саратовской области собирают 2 млн т подсолнечника, он стал основной агрокультурой, на которой фермер делает маржу.
Главная причина десятикратного роста — не открытый на экспорт рынок, а строительство двух больших заводов по переработке в Аткарске и Балаково. И это только частный случай. Давайте называть вещи своими именами: ограничение экспорта сырья или повышения пошлины по-настоящему не выгодно только трейдерам, работающим на внешних рынках. Вот их бизнес на торговле семечкой пошлина действительно душит. Только предлагаю не сажать в одну лодку трейдеров с растениеводами. Они по природе своей бизнес-модели вынуждены работать на ситуативном интересе, заводы не строят, авансированием семенного материала не занимаются, агротехнологии не развивают. Фермер начинает сеять масличные, только когда в регионе появляется завод. Турция сегодня покупает, завтра не покупает, а завод рядом — это гарантированный спрос.
Переработчики и сельхозпроизводители — это элементы единой экосистемы. Мы взаимозависимы и взаимовыгодны друг другу в долгосрочной перспективе. Мы вместе построили эту отрасль почти с нуля и вместе имеем все шансы удвоить ее в ближайшие годы. Вытеснить украинцев с индийского и китайского рынков в подсолнечном масле. Начать экспортировать соевое масло и соевый шрот и вывести рапс на новые рубежи. Соя и рапс сегодня поддерживаются субсидией для сельхозпроизводителей на тонну сырья, сданного на переработку. Подсолнечник таким образом поддерживать слишком дорого, поэтому заградительная экспортная пошлина — это просто наиболее эффективный инструмент стимулирования внутренней переработки и в конечно итоге, создания условий для дальнейшего развития этой агрокультуры в стране и еще больших заработков на ней сельхозпроизводителей.
Автор — исполнительный директор УК «Эфко».
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.